Неточные совпадения
Мало было ему, что муку вынес, когда за дверью
сидел, а
в дверь ломились и колокольчик звонил, — нет, он потом уж на пустую
квартиру,
в полубреде, припомнить этот колокольчик идет, холоду спинного опять испытать потребовалось….
Он очень хорошо знал, он отлично хорошо знал, что они
в это мгновение уже
в квартире, что очень удивились, видя, что она отперта, тогда как сейчас была заперта, что они уже смотрят на тела и что пройдет не больше минуты, как они догадаются и совершенно сообразят, что тут только что был убийца и успел куда-нибудь спрятаться, проскользнуть мимо них, убежать; догадаются, пожалуй, и о том, что он
в пустой
квартире сидел, пока они вверх проходили.
— Вот, посмотрите сюда,
в эту вторую большую комнату. Заметьте эту дверь, она заперта на ключ. Возле дверей стоит стул, всего один стул
в обеих комнатах. Это я принес из своей
квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью стоит стол Софьи Семеновны; там она
сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал,
сидя на стуле, два вечера сряду, оба раза часа по два, — и, уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
— Сюрпризик-с, вот тут, за дверью у меня
сидит, хе-хе-хе! (Он указал пальцем на запертую дверь
в перегородке, которая вела
в казенную
квартиру его.) — Я и на замок припер, чтобы не убежал.
Прислушиваясь к себе, Клим ощущал
в груди,
в голове тихую, ноющую скуку, почти боль; это было новое для него ощущение. Он
сидел рядом с матерью, лениво ел арбуз и недоумевал: почему все философствуют? Ему казалось, что за последнее время философствовать стали больше и торопливее. Он был обрадован весною, когда под предлогом ремонта флигеля писателя Катина попросили освободить
квартиру. Теперь, проходя по двору, он с удовольствием смотрел на закрытые ставнями окна флигеля.
— Он сообщал адрес, и через некоторое время Самгин
сидел в доме Российского страхового общества, против манежа,
в квартире, где, почему-то, воздух был пропитан запахом керосина.
Два господина
сидели в небрежно убранной
квартире в Петербурге, на одной из больших улиц. Одному было около тридцати пяти, а другому около сорока пяти лет.
Еще я видел больницу, острог, казенные хлебные магазины; потом проехал мимо базара с пестрой толпой якутов и якуток. Много и русского и нерусского, что со временем будет тоже русское. Скоро я уже
сидел на
квартире в своей комнате за обедом.
Старый генерал
в то время, как Нехлюдов подъехал к подъезду его
квартиры,
сидел в темной гостиной зa инкрустованным столиком и вертел вместе с молодым человеком, художником, братом одного из своих подчиненных, блюдцем по листу бумаги.
Когда Хиония Алексеевна еще
сидела за обедом у Бахаревых, у нее мелькнул
в голове отличный план поместить Привалова у себя на
квартире.
Полозов,
в удовольствии от этого,
сидел за столом
в гостиной и пересматривал денежные бумаги, отчасти слушал и разговор дочери с Бьюмонтом, когда они проходили через гостиную: они ходили вдоль через все четыре комнаты
квартиры, бывшие на улицу.
Раз пять или шесть Лопухов был на своем новом уроке, прежде чем Верочка и он увидели друг друга. Он
сидел с Федею
в одном конце
квартиры, она
в другом конце,
в своей комнате. Но дело подходило к экзаменам
в академии; он перенес уроки с утра на вечер, потому что по утрам ему нужно заниматься, и когда пришел вечером, то застал все семейство за чаем.
— Нашел чему приравнять! Между братом да сестрой никакой церемонности нет, а у них как? Он встанет, пальто наденет и
сидит, ждет, покуда самовар принесешь. Сделает чай, кликнет ее, она тоже уж одета выходит. Какие тут брат с сестрой? А ты так скажи: вот бывает тоже, что небогатые люди, по бедности, живут два семейства
в одной
квартире, — вот этому можно приравнять.
Вот какое было общее впечатление моего первого посещения. Мне сказали, и я знала, что я буду
в мастерской,
в которой живут швеи, что мне покажут комнаты швей; что я буду видеть швей, что я буду
сидеть за обедом швей; вместо того я видела
квартиры людей не бедного состояния, соединенные
в одно помещение, видела девушек среднего чиновничьего или бедного помещичьего круга, была за обедом, небогатым, но удовлетворительным для меня; — что ж это такое? и как же это возможно?
Мы
сидели под арестом
в маленькой
квартире, потому что не
в чем было выйти.
— Ведь вот — Крейц или Ридигер —
в одном приказе
в корнеты произведены были. Жили на одной
квартире, — Петруша, Алеша — ну, я, видите, не немец, да и поддержки не было никакой — вот и
сиди будочником. Вы думаете, легко благородному человеку с нашими понятиями занимать полицейскую должность?
— Кабы он на прародительском троне
сидел, ну, тогда точно, что… А то и я, пожалуй, велю трон у себя
в квартире поставить да сяду — стало быть, и я буду король?
Таким образом, когда другие разъезжали на обывательских по мелким помещикам, он,
сидя на своей
квартире, упражнялся
в занятиях, сродных одной кроткой и доброй душе: то чистил пуговицы, то читал гадательную книгу, то ставил мышеловки по углам своей комнаты, то, наконец, скинувши мундир, лежал на постеле.
— Ах, Жорж! Не может он без глупых шуток! — улыбнулась она мне. — Простите, у нас беспорядок. Жорж возится с этой рванью, с переписчиками…
Сидят и чешутся… На сорок копеек
в день персидской ромашки выходит… А то без нее такой зоологический сад из
квартиры сделают, что сбежишь… Они из «Собачьего зала».
Целые
квартиры заняли портные особой специальности — «раки». Они были
в распоряжении хозяев, имевших свидетельство из ремесленной управы. «Раками» их звали потому, что они вечно, «как раки на мели»,
сидели безвыходно
в своих норах, пропившиеся до последней рубашки.
Вечером поздно Серафима получила записку мужа, что он по неотложному делу должен уехать из Заполья дня на два. Это еще было
в первый раз, что Галактион не зашел проститься даже с детьми. Женское сердце почуяло какую-то неминуемую беду, и первая мысль у Серафимы была о сестре Харитине. Там Галактион, и негде ему больше быть… Дети спали. Серафима накинула шубку и пешком отправилась к полуяновской
квартире. Там еще был свет, и Серафима видела
в окно, что сестра
сидит у лампы с Агнией. Незачем было и заходить.
На другой день он, одетый с иголочки во все новое, уже
сидел в особой комнате нового управления за громадным письменным столом, заваленным гроссбухами. Ему нравилась и солидность обстановки и какая-то особенная деловая таинственность, а больше всего сам Ечкин, всегда веселый, вечно занятый, энергичный и неутомимый. Одна
квартира чего стоила, министерская обстановка, служащие, и все явилось, как
в сказке, по щучьему веленью.
В первый момент Полуянов даже смутился, отозвал Ечкина
в сторону и проговорил...
Настоящий поход начался на следующий день, когда Галактион сделал сразу понижение на десять процентов. Весть о дешевке разнеслась уже по окрестным деревням, и со всех сторон неслись
в Суслон крестьянские сани, точно на пожар, — всякому хотелось попробовать дешевки. Сам Галактион не выходил и
сидел на
квартире. Он стеснялся показываться на улице. Его разыскал Вахрушка, который прибежал из Прорыва на дешевку пешком.
Стабровский занимал громадную
квартиру, которую отделал с настоящею тяжелою роскошью. Это чувствовалось еще
в передней, где гостей встречал настоящий швейцар, точно
в думе или
в клубе. Стабровский выбежал сам навстречу, расцеловал Устеньку и потащил ее представлять своей жене, которая
сидела обыкновенно
в своей спальне, укутанная пледом. Когда-то она была очень красива, а теперь больное лицо казалось старше своих лет. Она тоже приласкала гостью, понравившуюся ей своею детскою свежестью.
Войдешь
в квартиру надзирателя; он, плотный, сытый, мясистый,
в расстегнутой жилетке и
в новых сапогах со скрипом,
сидит за столом и «кушает» чай; у окна
сидит девочка лет 14 с поношенным лицом, бледная.
— Одинова, это точно, согрешил… — каялся Мыльников. — Силком затащили робята.
Сидим это, братец ты мой, мы
в кабаке, напримерно, и вдруг трах! следователь… Трах! сейчас народ сбивать на земскую
квартиру, и меня
в первую голову зацепили, как, значит, я обозначен у него
в гумаге. И следователь не простой, а важный — так и называется: важный следователь.
Плавин жил
в казенной
квартире, с мраморной лестницей и с казенным, благообразным швейцаром; самая
квартира, как можно было судить по первым комнатам, была огромная, превосходно меблированная… Маленькое общество хозяина
сидело в его библиотеке, и первый, кого увидал там Вихров, — был Замин; несмотря на столько лет разлуки, он сейчас же его узнал. Замин был такой же неуклюжий, как и прежде, только больше еще растолстел, оброс огромной бородищей и был уже
в не совершенно изорванном пальто.
Я вел себя глупо; кажется даже, я мальтретировал ее. Но эта женщина — змея
в полном смысле этого слова! Она скользит, вьется… Через четверть часа я
сидел в своей дурацкой
квартире, кусал ногти и рвал на себе волосы…
Комната
в квартире господина и госпожи Рыбушкиных. Марья Гавриловна (она же и невеста)
сидит на диване и курит папироску. Она высокого роста, блондинка, с весьма развитыми формами; несколько подбелена и вообще сооружена так, что должна
в особенности нравиться сохранившимся старичкам и юношам с потухшими сердцами.
— Покуда — ничего.
В департаменте даже говорят, что меня столоначальником сделают. Полторы тысячи — ведь это куш. Правда, что тогда от частной службы отказаться придется, потому что и на дому казенной работы по вечерам довольно будет, но что-нибудь легонькое все-таки и посторонним трудом можно будет заработать, рубликов хоть на триста.
Квартиру наймем; ты только вечером на уроки станешь ходить, а по утрам дома будешь
сидеть; хозяйство свое заведем — живут же другие!
— Да, и домой.
Сидят почтенные родители у окна и водку пьют:"Проваливай! чтоб ноги твоей у нас не было!"А
квартира, между прочим, — моя, вывеска на доме — моя; за все я собственные деньги платил. Могут ли они теперича
в чужой
квартире дебоширствовать?
— Кандидатов слишком довольно. На каждое место десять — двадцать человек, друг у дружки так и рвут. И чем больше нужды, тем труднее: нынче и к месту-то пристроиться легче тому, у кого особенной нужды нет. Доверия больше, коли человек не жмется, вольной ногой
в квартиру к нанимателю входит. Одёжа нужна хорошая, вид откровенный. А коли этого нет, так хошь сто лет грани мостовую — ничего не получишь. Нет, ежели у кого родители есть — самое святое дело под крылышком у них смирно
сидеть.
Часто
сижу я
в своей
квартире у окна, смотрю на прохожих и все думаю: который из них суженый мой? которого мне умницей и красавчиком назвать? Если б можно было всем огулом крикнуть: здорово, молодцы! — это было бы сейчас готово; но ведь они самолюбивы, и каждый непременно требует, чтоб его назвали"молодцом"особо.
Как нарочно все случилось: этот благодетель мой, здоровый как бык, вдруг ни с того ни с сего помирает, и пока еще он был жив, хоть скудно, но все-таки совесть заставляла его оплачивать мой стол и
квартиру, а тут и того не стало: за какой-нибудь полтинник должен был я бегать на уроки с одного конца Москвы на другой, и то слава богу, когда еще было под руками; но проходили месяцы, когда
сидел я без обеда,
в холодной комнате, брался переписывать по гривеннику с листа, чтоб иметь возможность купить две — три булки
в день.
Пришедши на отведенную мне
квартиру, я увидел на окошке стоящую низенькую клеточку, на клеточке была большого размера хрустальная бутылка с прозрачною водой,
в ней плавали золотые рыбки, и между ними
сидела на примосточке канарейка.
— Пойдем ко мне! — И ведет
в квартиру. А там стол накрыт,
сидит молодая красивая его жена, кругом толпа детишек и кое-кто из сотрудников. На столе самовар, огурцы и огромное блюдо картофельного салата.
Сидят, закусывают, чай пьют, иногда водочки поставят.
С
квартиры выгнали,
в другую не пускают:
Все говорят, что малый я пустой,
Срок паспорта прошел,
в полицию таскают.
Отсрочки не дают без денег никакой…
Теперь
сижу один я на бульваре
И думаю, где мне ночлег сыскать.
Одной копейки нет
в моем кармане,
Пришлось последнее продать…
— Сначала я ее, — продолжала она, — и не рассмотрела хорошенько, когда отдавала им
квартиру; но вчера поутру, так, будто гуляя по тротуару, я стала ходить мимо их окон, и вижу:
в одной комнате
сидит адмиральша, а
в другой дочь, которая, вероятно, только что встала с постели и стоит недалеко от окна
в одной еще рубашечке, совершенно распущенной, — и что это за красота у ней личико и турнюр весь — чудо что такое!
— Да ту же пенсию вашу всю будут брать себе! — пугала его Миропа Дмитриевна и, по своей ловкости и хитрости (недаром она была малороссиянка), неизвестно до чего бы довела настоящую беседу; но
в это время
в квартире Рыжовых замелькал огонек, как бы перебегали со свечками из одной комнаты
в другую, что очень заметно было при довольно значительной темноте ночи и при полнейшем спокойствии, царствовавшем на дворе дома: куры и индейки все
сидели уж по своим хлевушкам, и только майские жуки,
в сообществе разноцветных бабочек, кружились
в воздухе и все больше около огня куримой майором трубки, да еще чей-то белый кот лукаво и осторожно пробирался по крыше дома к слуховому окну.
— Наняли
квартиру,
сидят по углам, ни сами
в гости не ходят, ни к себе не принимают — и думают, что так-таки никто их и не отгадает! Ах-ах-ах!
— Вижу я, — повествовал он, — что на Литейной неладное что-то затевается;
сидят молодые люди
в квартире — ни сами никуда, ни к себе никого… какая есть тому причина?
Я
сидел, углубившись
в чтение календаря, как вдруг передо мной, словно из-под земли, вырос неизвестный мужчина (надо сказать, что с тех пор, как произошло мое вступление на путь благонамеренности, я держу двери своей
квартиры открытыми, чтоб"гость"прямо мог войти
в мой кабинет и убедиться
в моей невинности).
С тех пор"молодой человек"неотлучно разделяет наше супружеское счастие. Он проводит время
в праздности и обнаруживает склонность к галантерейным вещам. Покуда он
сидит дома, Матрена Ивановна обходится со мной хорошо и снисходит к закладчикам. Но по временам он пропадает недели на две и на три и непременно уносит при этом енотовую шубу. Тогда Матрена Ивановна выгоняет меня на розыски и не впускает
в квартиру до тех пор, пока"молодого человека"не приведут из участка… конечно, без шубы.
Не поверил я, что закройщица знает, как смеются над нею, и тотчас решил сказать ей об этом. Выследив, когда ее кухарка пошла
в погреб, я вбежал по черной лестнице
в квартиру маленькой женщины, сунулся
в кухню — там было пусто, вошел
в комнаты — закройщица
сидела у стола,
в одной руке у нее тяжелая золоченая чашка,
в другой — раскрытая книга; она испугалась, прижала книгу к груди и стала негромко кричать...
Я же разносил взятки смотрителю ярмарки и еще каким-то нужным людям, получая от них «разрешительные бумажки на всякое беззаконие», как именовал хозяин эти документы. За все это я получил право дожидаться хозяев у двери, на крыльце, когда они вечерами уходили
в гости. Это случалось не часто, но они возвращались домой после полуночи, и несколько часов я
сидел на площадке крыльца или на куче бревен, против него, глядя
в окна
квартиры моей дамы, жадно слушая веселый говор и музыку.
— Совершенно не был
в обществе, — отвечал я с необыкновенным одушевлением. — Но это… я по крайней мере думаю, ничего-с… Я жил, то есть я вообще нанимал
квартиру… но это ничего, уверяю вас. Я буду знаком; а до сих пор я все
сидел дома…
«
В 18.. году, июля 9-го дня, поздно вечером,
сидели мы с Анной Ивановной
в грустном унынии на
квартире (жили мы тогда
в приходе Пантелеймона, близ Соляного Городка, на хлебах у одной почтенной немки, платя за все по пятьдесят рублей на ассигнации
в месяц — такова была
в то время дешевизна
в Петербурге, но и та,
в сравнении с московскою, называлась дороговизною) и громко сетовали на неблагосклонность судьбы.
Ты вот
сидишь теперь у себя
в квартире и, уж конечно, чувствуешь себя под защитой закона.
— Да-с, а теперь я напишу другой рассказ… — заговорил старик, пряча свой номер
в карман. — Опишу молодого человека, который,
сидя вот
в такой конурке, думал о далекой родине, о своих надеждах и прочее и прочее. Молодому человеку частенько нечем платить за
квартиру, и он по ночам пишет, пишет, пишет. Прекрасное средство, которым зараз достигаются две цели: прогоняется нужда и догоняется слава… Поэма
в стихах? трагедия? роман?
Он
сидел уже часа полтора, и воображение его
в это время рисовало московскую
квартиру, московских друзей, лакея Петра, письменный стол; он с недоумением посматривал на темные, неподвижные деревья, и ему казалось странным, что он живет теперь не на даче
в Сокольниках, а
в провинциальном городе,
в доме, мимо которого каждое утро и вечер прогоняют большое стадо и при этом поднимают страшные облака пыли и играют на рожке.